deontologich_kult.indd

шаги дежурных врачей и медицинских сестёр, в палатах и реани­ мационной идёт борьба, борьба за жизнь, борьба, которая должна кончиться победой над смертью. Вот приехал профессор-хирург, он волнуется за оперированного. Тихо делаются уколы, тихо на­ лаживаются и включаются системы, тихо струйки жизни текут по ним в сосуды больных, тихо звонят в аптеку... Но вот произошло что-то неожиданное, должно быть у больного сильное кровотече­ ние или коллапс. Всё забегало, задвигалось..., и опять воцарилась тишина среди льющегося коридорного света, прикрытого зелёны­ ми абажурами настольных ламп. Вот надвинулся рассвет, так хо­ рошо, тепло спится под утро, и врачи спокойно продолжают свою полную тревоги драматическую борьбу за жизнь людей. Она будет продолжаться и весь день, и опять ночь - круглые сутки, и много, много суток, бесконечный поток суток... Этот бесконечный поток дней и суток - и есть жизнь врача, сердце которого без остатка от­ дано человеку [5, с. 35]. Задание 2. Прочтите рассуждение о счастье Е.А. Вагнера и А.А. Ростовско­ го. Какому латинскому изречению оно созвучно? Каково ваше мнение о счастье врача? Отличается ли счастье врача от счастья любого другого человека? Существует очень красивое изречение: «Человек создан для сча­ стья, как птица для полёта». Все мы верим в счастье, ищем его, стре­ мимся его обрести. Но при этом у каждого из нас возникает вопрос: а в чём же, собственно, заключается это счастье? Не кажется ли вам, дорогие читатели, что наиболее приемлемый для врача ответ на этот вопрос дают всей своей жизнью и деятель­ ностью люди, подобные «святому доктору» Ф.П. Гаазу*... и многим, многим другим настоящим врачам? * Ф.П. Гааз (1780 - 1853) - известный московский врач, уважительно назван­ ный народом «святой доктор». Став преуспевающим практикующим врачом, а затем главным врачомМосквы, он оставил этот пост и полностью изменил свой уклад жиз­ ни, взявшись за исполнение обязанностей главного врача московских тюрем. Чет­ верть века, до самой смерти, он самоотверженно служил несчастным каторжанам и всем обездоленным, не жалея ни сил, ни времени и всеми возможными способами облегчая их физические и нравственные страдания. На памятнике врачу-гуманисту, поставленному ему москвичами, выгравировали слова, которые были девизом всей его жизни: «Спешите делать добро!» 26