000524

3 . ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ лекаря куда приятнее». Над женой он подшучивал, но в действительности званием земского доктора дорожил больше, чем академическим. Пожалуй, никто из литераторов не писал о докторах с таким знанием дела и так проникновенно, как Антон Павлович. «Сегодня вместе с расска­ зом я послал Вам одно письмо, а вот Вам другое в ответ на Ваше, только что полученное, - пишет Чехов А.С. Суворину. - Говоря о Николае (лакей Суворина, умер от заворота кишок - прим. авт.) и лечившем его докторе, Вы упираете на то, что «все это делается без любви, без самопожертвования даже относительно своих маленьких удобств». Вы правы, говоря это вообще о людях, но что прикажете делать врачам? Что, если в самом деле, как гово­ рит ваша няня, «кишка лопнула», то что тут поделаешь, даже если захочешь жизнь свою отдать больному? Обыкновенно, когда домашние, родные и при­ слуга принимают «все меры» и из кожи лезут вон, доктор сидит и глядит дураком, опустив руки, уныло стыдясь за себя и за свою науку и стараясь сохранить наружное спокойствие... У врачей бывают отвратительные дни и часы, не дай бог никому этого. Среди врачей, правда, не редкость невежды и хамы, как и среди писателей, инженеров, вообще людей, но те отвратитель­ ные часы и дни, о которых я говорю, бывают только у врачей, и за сие, говоря по совести, многое простить должно». Эти горестные слова, актуальные и сегодня, увы... И еще несколько слов и об отношении Чехова к своей болезни по свиде­ тельству его однокурсника и близкого друга Г.И. Россолимо. «Как известно, он более десяти лет страдал туберкулезом легких, позднее поразившим и его кишечник; известно также, что туберкулезные больные крайне оптими­ стически относятся к своей болезни, то игнорируя симптомы ее, то стараясь объяснить явление чем-либо иным, но не туберкулезом, и нередко даже на­ кануне смерти считают себя совершенно здоровыми. Чехов, образованный врач, крайне чуткий человек, обладавший способностью глубокого анализа и самоанализа, хотя не отрицал существования болезни, но относился к ней крайне легкомысленно, чтобы не сказать больше, и различные проявления ее старался объяснить по-своему. Так, например, в письме от 30/IX 1900 года, когда речь шла, по-видимому, об обострении легочного процесса, он мне пи­ шет: «Здоровье мое сносно, было что-то вроде инфлуэнцы, а теперь ничего, остался только кашель, небольшой». Еще более разительно то место его письма, - написанного мне за три дня до смерти (2S/VI 1904), - где он жалуется на свои страдания, заставляю­ щие его мечтать о морском путешествии обратно в Россию Средиземным и Черным морем... «У меня все дни была повышена температура, а сегодня все благополучно, чувствую себя здоровым, особенно когда не хожу, т.е. не чув­ ствую одышки. Одышка тяжелая, просто хоть караул кричи, даже минутами падаю духом. Потерял я всего 15 фунтов весу. Здесь жара невыносимая, про- 153 -