000524

1. ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ. МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ творчества руководителя (был ли он новатором - выдвинул оригинальную концепцию, разработал новый метод и т.п.) и его учеников и уточнить, про­ водились ли исследования коллектива по единой долгосрочной программе, предложенной основателем школы. Нужно выявить особенности школы, позволяющие отличить ее от конкурирующих школ; если таких особенно­ стей нет, то нет и оснований говорить о наличии оригинальной научной шко­ лы. Еще раз уточним: любая оригинальная клиническая школа имеет свое «лицо» - и научное, и лечебное. При выяснении персонального состава школы, то есть отборе прямых учеников, составляющих школу, и отсеве других учеников, а также сотруд­ ников и последователей, приходится решать ряд сложных вопросов. Так, один из самых авторитетных московских кардиологов 2-й половины 20-го века В.Г. Попов работал под руководством сначала М.П. Кончаловского, затем (последовательно) В.Ф. Зеленина, Д.Д. Плетнева, Э.М. Гелыптейна, В.Н. Виноградова и Е.И. Чазова; здесь решает то обстоятельство, что сам он всю жизнь считал себя учеником Плетнева. Однако в большинстве случаев не субъективный фактор (собственное мнение ученика либо учителя), а объ­ ективное рассмотрение основной тематики и методической базы научного творчества и стиля клинического мышления является решающим критерием для утверждения о принадлежности ученика к научной школе учителя. Другой сложный случай: Н.А. Лопаткин начинал как ученик А.Н. Бакуле­ ва, был его ассистентом, но стал лидером урологии в СССР; конечно, странно было бы включать его в кардиохирургическую бакулевскую школу, но его сле­ дует называть в числе учеников и сотрудников А.Н. Бакулева. Третий пример: когда киевского терапевта В.П. Образцова называют учеником С.П. Боткина, то имеют в виду его студенческие годы в ВМА; но там же он с большим инте­ ресом и пользой для себя слушал лекции терапевта Э.Э. Эйхвальда и хирурга Н.В. Склифосовского, а врачебную работу начинал как хирург, продолжил как патолог и только потом, по стечению жизненных обстоятельств, стал терапев­ том. Конечно, он - последователь С.П. Боткина, но не ученик и представитель его научной школы. Понятно, что при исследовании клинической школы важ­ нейшую роль играет врачебное «ремесленное» ученичество: не проработав врачом и исследователем один - два года под непосредственным руководст­ вом учителя, нельзя «прописаться» в его научной школе. Все сказанное здесь о школах подводит к выводу, что нужно крайне осторожно пользоваться широко принятыми «географическими» названия­ ми школ. Что значит противостояние «московской и петербургской врачеб­ ных школ» в конце 19-го века, если имеются в виду школы Г.А. Захарьина в Московском университете и С.П. Боткина в Военно-медицинской академии? Разве тогда же в Московском университете не было терапевтической школы А.А. Остроумова, конкурировавшей с захарьинской школой, идеологически - 14 -