000524

3 . ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ дал прошение в Совет университета: «На открывшуюся вакансию ассистен­ та вверенного мне отделения, находя вполне достойным студента Григория Захарьина, выдержавшего в минувшем месяце экзамен на степень Доктора Медицины, честь имею покорнейше просить Совет Университета исхода­ тайствовать ему определение в означенную должность». 3 декабря того же года лекарь Захарьин был определен ассистентом терапевтического отделе­ ния факультетской клиники Московского университета [21]. В 1859 г. адъ­ юнкт факультетской терапевтической клиники К.Я. Млодзеевский перешел на должность экстраординарного профессора кафедры частной патологии и терапии, и по предложению Овера освободившуюся должность занял Заха­ рьин. К этому времени А.И. Овер почти совсем перестал посещать клинику и читать лекции. Автор мемуаров «Воспоминания, мысли и признания чело­ века, доживающего свой век смоленского дворянина» (предположительно - Николай Аркадьевич Щеховский) описывает следующий замечательный случай: «прослышав, что его заместитель нередко срывает бурные аплодис­ менты тем, что в преподавание такой сухой науки, как терапия, подмеши­ вает философию и говорит о Бэконе и т.п., [Овер] вдруг однажды явился на лекцию неожиданно сам. За время своего отсутствия он успел уже не только утратить между студентами свою прежнюю популярность, но даже заслу­ жить названия «невежды» и «идиота»; так что когда он вошел в аудиторию в черном фраке и белом галстуке, и по своему обыкновению начал читать не садясь, а полусидя на кончике стула, то между студентами уже явственно приготовлялся взрыв свистков. Он, однако, нисколько этим не смутился и когда кончил, то вместо шиканья поднялся такой рев «браво», такой ураган хлопанья в ладоши, что ничего подобного даже и не снилось искавшим по­ пулярности. Мало того, аудитория бросилась вслед за ним, и одобрения про­ должали сыпаться и на лестнице, и в сенях, где он уже надевал шубу» [22]. Александр Иванович Овер скончался 23 декабря 1864 года и похоро­ нен в часовенке, построенной им еще при жизни на Введенском кладбище. По воспоминаниям А.И. Долгорукого, «Вся Москва, оплакивая общую свою потерю, потерю незаменимую, была свидетельницей той почести, которую отдали его праху. Но не могу не упомянуть о прекрасном изречении гг. сту­ дентов, когда обязанные крестьяне покойного, пришедшие за 120 верст на погребение его, просили их уступить им нести его гроб, они отвечали: «Овер живой никогда нас не выдавал, а мертвого мы не отдадим», и с Молчановки на Введенские горы донесли его попеременно на себе». Высокая оценка личностных и врачебных качеств Александра Иванови­ ча Овера содержалась в некрологе, написанном знаменитым профессором Московского университета Григорием Ивановичем Сокольским, отличав­ шимся остро критичным умом: «Овер от самой природы своей имел от- 73-