000526

мических условиях, о выборе животных, о применении математики при изучении явлений и, наконец, о лаборатории физиолога. В последней части «Введения» Клод Бернар, подкрепляя высказанные им идеи, приво­ дит примеры экспериментальных физиологических исследований. Затем он дает приме­ ры экспериментальной критики в физиологии, а под конец указывает, какие препятствия философского характера встречает экспериментальная медицина. В первый ряд он ставит неправильное применение физиологии к медицине, псевдоученое невежество, а также не­ которые иллюзии, существующие у медиков. Однако же в заключение он говорит, что ме­ дицину эмпирическую и экспериментальную не только нельзя считать несовместимыми, но что, наоборот, они неотделимы одна от другой. В последних строках книги говорится, что экспериментальная медицина не соответствует никакой медицинской доктрине и ника­ кой философской системе. Прежде всего напрашивается следующий вопрос: возможен ли эксперимент в литерату­ ре? Ведь до сих пор в ней применялось только наблюдение. Клод Бернар много говорит о наблюдении и об эксперименте. Тут существует совершен­ но четкое разграничение. Вот оно: «Наблюдателем называют того, кто, применяя простые или сложные приемы исследования, изучает явления, которые он не подвергает изменени­ ям и, следовательно, берет такими, какими их предлагает ему природа; экспериментато­ ром же называют того, кто, применяя простые или сложные приемы исследования, варьиру­ ет или видоизменяет с какой-либо целью природные явления для того, чтобы они возникали при обстоятельствах или условиях, в которых природа не дает их». Например, астрономия - наука, применяющая лишь наблюдение, так как астроном не может воздействовать на не­ бесные светила; а химия - наука экспериментальная, так как химик воздействует на природу и изменяет ее. Такова, по Клоду Бернару, единственная существенная разница между наблю­ дением и экспериментом. Я не имею возможности следовать за Клодом Бернаром в его разборе различных опре­ делений эксперимента и наблюдения, существовавших до сего времени. Как я уже гово­ рил, он приходит к заключению, что, по сути дела, эксперимент есть сознательно вызванное наблюдение. Приведу его слова: «При экспериментальном методе рассмотрение фактов, то есть исследование, всегда сопровождается рассуждением, - обычно экспериментатор проводит эксперимент для того, чтобы проконтролировать, проверить правильность выд­ винутой идеи. И можно сказать, что в данном случае эксперимент представляет собою на­ блюдение, производимое в целях контроля». Впрочем, для того, чтобы определить, какую роль играет в натуралистическом романе наблюдение, а какую эксперимент, мне достаточно привести следующий отрывок: «Наблюдатель просто-напросто устанавливает, какие явления происходят перед его гла­ зами... Он должен быть фотографом явлений; его наблюдения должны в точности воспро­ изводить натуру... Он прислушивается к природе и пишет под ее диктовку. Но когда факт установлен и явление подверглось наблюдению, возникает идея, вмешивается в дело рассу­ ждение, и тогда экспериментатор выступает в роли истолкователя явления. Эксперимента­ тор - это тот, кто в силу более или менее вероятного, но предварительного истолкования на­ блюдаемых им явлений ставит эксперимент таким образом, чтобы, опираясь на логический ряд догадок, получить возможность проконтролировать гипотезу или априорную идею... А когда выяснится результат эксперимента, экспериментатор оказывается пред лицом само­ го настоящего наблюдения, которое он вызвал и которое следует рассматривать, как и лю­ бое наблюдение, без всякой предвзятой идеи. Тут уж экспериментатор должен исчезнуть, 67