000546

67 ции отрицания в отношении себя позволяют поставить новый вопрос: кем должен быть человек в своем бытии, чтобы он мог отрицать себя? Но речь не может идти о том, чтобы рассмотреть позицию «отрицание себя» в ее универсальности. Действия, которые могут расположиться под этой рубрикой, слишком различны, мы рисковали бы сохранить только их абстрактную форму. Следует выбрать и исследовать опре- деленную позицию, которая была бы одновременно существенной для человеческой реальности и такой, чтобы сознание направило свое от- рицание не к внешнему, а к самому себе. Эта позиция, как нам пред- ставляется, должна быть позицией самообмана. Часто ее уподобляют лжи. О личности говорят одинаково, что она пребывает в самообмане или что она сама себе лжет. Мы охотно согла- симся, что самообман является ложью себе, при условии, что ложь себе непосредственно не отождествляют с просто ложью. Ложь является от- рицательной позицией – с этим согласятся. Но такое отрицание не на- правлено на само сознание, оно имеет в виду только трансцендентное. Сущность лжи предполагает, в действительности, что обманывающий полностью владеет истиной, которую он скрывает. Не лгут о том, чего не знают, не лгут, когда распространяют заблуждение, которым сами одурачены, не лгут, когда ошибаются. Идеалом обманщика было бы поэтому циничное сознание, утверждающее в себе истину, отрицаю- щее ее в своих словах и отрицающее для себя это отрицание. Итак, эта двойная отрицательная позиция относится к трансцендентному; выра- женный факт трансцендентен, поскольку он не существует, и первое отрицание относится к истине, то есть к определенному типу транс- цендентности. Что касается внутреннего отрицания, которое я произ- вожу соответственно утверждению для меня истины, то оно относит- ся к словам, то есть к событию в мире. Кроме того, внутреннее распо- ложение лжеца положительное. Оно могло бы стать объектом утверди- тельного суждения; лжец имеет намерение обмануть, и он не стремит- ся ни скрыть от себя это намерение, ни замаскировать прозрачность со- знания; напротив, именно на это намерение он ссылается, когда речь идет о том, чтобы принять решение о вторичных действиях; оно явно выполняет регулирующую роль по отношению ко всем позициям. Что касается афишированного намерения говорить истину («Я не хотел бы вас обмануть, это правда, я в этом клянусь» и т. д.), то оно, несомненно,