000764

Глава 5 130 лично признала в самозванце своего «спасшегося» сына. Вслед за этим Отрепьев венчался на царство как царь Дмитрий Иванович (1605–1606). Его царствование оказалось недолгим, но ярким. Поведение нового царя ха- рактеризовалось простотой, радикально отличая его от скованных обычаем и эти- кетом предшественников. Это подкупало жителей Москвы, в чьей среде Лжедмит- рий I был популярен настолько, что порой позволял себе перемещаться по городу без охраны. Обладавший незаурядной смелостью и живым умом, отмеченным даже его недоброжелателями, самозванец быстро находил решение вопросов, оказывав- шихся «не по зубам» членам Боярской думы. Народной любви Лжедмитрию до- бавили его указы, освободившие от возвращения к прежним господам бежавших (а порой и выгнанных на улицу хозяевами) в голодные годы холопов. Действия России в международных делах при Лжедмитрии по сути являлись продолжением внешнеполитической линии его предшественника. Более натяну- тыми стали отношения со Швецией; готовился самозванец к походу на турецкую крепость Азов в устье Дона, что, в принципе, лежало в русле общего направления на сближение с Польско-Литовским государством. Вопреки распространенному мнению, Лжедмитрий I не стал «марионеткой польского короля». Он подчеркивал свою приверженность православию, не предпринимая никаких шагов по пропа- ганде католического вероучения. Равным образом царь не спешил с выполнением обещания передать Речи Посполитой пограничные территории (приватно предла- гая заплатить за них деньгами). Более того, самозванец поддерживал тайные кон- такты с противниками польского короля, рассматривавшими возможность возве- дения «Дмитрия Ивановича» на польско-литовский престол после низложения Сигизмунда III. Единственное из обещаний, данных самозванцем в Речи Посполитой, и вы- полненное им, стала его женитьба на дочери польского магната Юрия Мнишека Марине. Именно это в конечном итоге привело Лжедмитрия I к гибели. В Москву вместе с царской невестой прибыло множество гостей из Польши и Литвы, и их поведение казалось москвичам (а многих из них выселили из домов ради размеще- ния приехавших) вызывающим. Недовольством населения столицы воспользова- лись заговорщики с князем Василием Шуйским во главе: ударив в ночь на 17 мая 1606 г. в набат, они призвали москвичей истреблять поляков, якобы желающих убить царя Дмитрия Ивановича, а сами тем временем захватили Кремль и распра- вились с самозванцем. Спустя три дня после переворота собранная на Красной площади толпа москвичей провозгласила царем главу заговорщиков боярина кня- зя Василия Ивановича Шуйского (1606–1610). Поспешность венчания на царство (новый государь не стал дожидаться интронизации патриарха и созыва земского собора), двусмысленность обстоятельств переворота (многие москвичи выходили на улицу не против самозванца, а в стремлении защитить царя от поляков), унич- тожение трупа Лжедмитрия – все это способствовало реанимации самозванства, тем более что «Дмитрий Иванович» удачно вписывался в образ «доброго царя», пострадавшего от «лихих бояр». Подобные настроения возникали в обществе не случайно – боярство, преследуя своекорыстные цели, борясь за царский венец