000764

339 ГЛАВА 15. § 79. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 1920–1930‑х ГОДАХ рой объединенный фронт, а СССР, как и ранее, направил на помощь Китаю воен- ных инструкторов и вооружения. Этого хватило, чтобы приостановить темпы на- ступления агрессора. Летом 1938 г. японское руководство испытало на прочность уже собственно РККА: в районе озера Хасан развернулся пограничный конфликт. В мае–сентябре 1939 г. советские и монгольские войска отразили японскую агрес- сию на р. Халхин-Гол в Монголии. Хотя официально эти события также именова- лись пограничным конфликтом, по своему размаху они могли бы называться регио- нальной войной. С учетом того, что еще в 1936 г. Германия и Япония заключили направленный против СССР Антикоминтерновский пакт, СССР оказался перед реальной угрозой войны на два фронта – и в Европе, и в Азии. Советско-германский договор. Летом 1939 г. начался своеобразный сезон син- хронных переговоров. В Москву прибыли делегации из Англии и Франции для об- суждения договора о коллективной безопасности. ВЛондоне шли англо-германские переговоры о разграничении сфер влияния. Одновременно Берлин зондировал по- зицию советского правительства по поводу заключения договора о ненападении. Постепенно в Кремле крепла уверенность в том, что Лондон и Париж не заинтересованы в достижении конкретных договоренностей. Британская и фран- цузская делегации состояли из офицеров и чиновников невысоких рангов, с огра- ниченными прерогативами и компетенциями. Практически по любому важному вопросу зарубежные делегации запрашивали «тайм-аут» для консультаций с ру- ководством. Таким образом, английскому и французскому правительствам был нужен не результат переговорной деятельности, а сам факт переговоров, которым можно было бы «давить» на Берлин. В этой ситуации руководство СССР 23 августа 1939 г. заключило с Герма- нией договор о ненападении, который в историографии порой именуют пактом Риббентропа–Молотова. К договору прилагался секретный протокол, в котором описывались границы сфер интересов договаривающихся сторон. Впоследствии западная историография представляла советско-германский договор исключительно в негативном плане. Эта тенденция нашла отражение и в отечественной историографии 1990‑х годов, для которой был в значительной степени характерен обличительный и прозападный настрой. Высказывались не столько научные, сколько публицистичные суждения, в которых договор с Герма- нией рассматривался как доказательство генетического родства двух тоталитарных режимов, как документ, «открывший врата войны» и возлагавший на СССР ответ- ственность за развязывание Второй мировой войны. В этой связи следует отме- тить, что аналогичные декларации о ненападении с нацистской Германией в 1934 г. заключила Польша, а в 1938 г. – Англия и Франция. В 1939 г. договоры о ненападе- нии с Германией подписали Латвия, Литва и Эстония. Более того, в 1938 г. Польша приняла участие в разделе Чехословакии, присоединив к себе Тешинский район. Таким образом, заключая с Германией договор о ненападении, Советский Союз не совершал ничего, чего не делали бы другие европейские страны. Его подписание позволило СССР избежать угрозы войны на два фронта в 1939 г.